Психотерапевт Линда (Роуз Бирн) уже давно от себя не зависит. Пока муж — капитан корабля (Кристиан Слейтер) пропадает в командировках, по телефону критикуя каждое действие супруги, женщина в одиночку ухаживает за больной дочерью. Ребенок, то и дело устраивающий истерики на ровном месте, никак не может набрать вес, и поддерживать здоровье девочки приходится через трубку, протянутую к желудку. Ведущая малышку врач в клинике будто не слышит просьб Линды смягчить требования по лечению, что делу совсем не помогает. На работе пациенты каждый день вытягивают из нее все соки. Ее коллега и супервайзор (Конан О’Брайен) вроде бы пытается помочь, но на деле лишь вежливо выслушивает ее монологи, не предлагая никаких решений. Когда матери с дочерью приходится переехать в мотель на неопределенное время — потолок в их гостиной обвалился, оставив над головой зияющую дыру, — Линда теряет контроль над ситуацией и над собой окончательно. Расслабиться удается только с алкоголем и веществами, благо пронырливый ресепшнист (A$AP Rocky) знает, где их достать.
Проблема материнства — вернее, его правдоподобного изображения через фем-оптику, — кажется, становится в кино всё популярнее. Вспоминаются «Талли» с Шарлиз Терон и «Ночная сучка» с Эми Адамс — фильмы, где тяготы родительства, о которых не принято говорить, преподносятся через фантастику. Мэри Бронштейн обращается к теме исключительно с реалистической позиции, буквально заставляя зрителя оказаться в аду материнства.
История Линды — это история женщины, которая уверена, что матерью ей становиться не следовало бы. Чтобы запустить виток этих мыслей, а точнее в очередной раз вывести их с глубины на поверхность (на этот раз максимально болезненно), достаточно одного события, нарушающего привычный (бес)порядок вещей. Дыра в потолке — жестокая рифма к состоянию ребенка и метафора ментального неблагополучия родительницы, провала в яму самобичевания и ненависти к мучительному бессилию. Трагизм, впрочем, заключается не в том, что ситуация безвыходна. Линду окружают люди, которые вообще-то могут ей помочь — это по силам и терапевту, и ремонтникам, отчего-то не выходящим на связь, и супругу, и медработнице, ведущей дочку. Просто на самом деле помогать ей никто из них не хочет. Круговая порука беспомощности обрекает Линду на опасное для нее одиночество.
Визуально оно показано радикально. По большей части фильм строится на крупных планах центральной актрисы — дистанция между ней и камерой настолько мала, что клаустрофобное ощущение надвигающейся беды, от которой не убежать, заполняет экран с первых же минут. По мере того, как проблемы множатся и всё более тесным кругом замыкаются вокруг Линды, операторская команда выхватывает растущие под её глазами круги, всё более нервическую мимику, пульсирующие на лбу вены. Нервный срыв, в котором зритель оказывается вместе с Бирн, и не думает заканчиваться. Девочку при этом мы практически не видим. Оставляя её вне поля зрения, Бронштейн, с одной стороны, добавляет и без того триггерящей картине саспенса, с другой — демонстрирует, что за витком проблем Линда просто перестала видеть в своей дочери ребенка.
Один из монологов на кушетке проливает свет на прошлое Линды — и помогает понять, откуда растут ноги ее чувства вины. Больная дочь — формально не первый ребенок женщины, когда-то в юности она сделала аборт. Теперь же, ежедневно меняя девочке капельницу, она не может перестать думать о том, что давнее решение было ошибкой, и теперь за него приходится платить. Невозможность дать малышке крышу над головой — чего и говорить о здоровом детстве — вновь и вновь возвращают мать к мысли, что некоторым людям просто не стоит заводить детей.
У американцев есть такое выражение — to have someone’s feet on the ground, что значит «быть самостоятельным, мочь о себе позаботиться». История нескольких дней из жизни Линды — полная смысловая противоположность этого выражения, воплощение беспомощности человека против обстоятельств, помноженное на чувство родительской вины. Как отмечала сама Бронштейн, будь у Линды та самая почва под ногами, она бы не только постояла за себя, но и замахнулась на окружающих — вот только нащупать ее, увы, никак не получается.
Ссылки по теме
Фильмы Ричарда Линклейтера, Мишеля Франко и Раду Жуде попали в основной конкурс Берлинале
«Пассажиры ночи»: Шарлотта Генсбур в стиле ретро
Юра Борисов номинирован на «Золотой глобус»
«Свет» Тома Тыквера откроет юбилейный Берлинале
Тодд Хэйнс назначен председателем жюри 75-го Берлинале
«Другой человек»: Красота налицо
Темница плоти: «Одержимая» — ужас духовных скреп, которые вгоняют в тело
«Кукушка»: Дорогая, нам подменили детей
Триумф похитителей тел: фильмы Берлинале-2024, которые стоит запомнить
«Дагомея» Мати Диоп: Бесценное право голоса
«Золотого медведя» 74-го Берлинале вручили документальному фильму «Дагомея»
«Страна Саша»: Там, где живут краши
Объявлены лауреаты 73-го Берлинского кинофестиваля
Фильмы Малики Мусаевой и Виталия Манского покажут на Берлинале
Кристен Стюарт возглавит жюри 73-го Берлинского международного кинофестиваля
На Берлинале впервые вручат награду за лучший сериал
Марк Эйдельштейн: «Мне хочется все время ходить по грани»
Берлинале-2022: Без любви, но с решительностью
«Золотой медведь» Берлинале достался драме Карлы Симон Пипо «Алькаррас»
Российский «Трэп» стал лучшим фильмом Berlinale Shorts
Рюсуке Хамагути и Карим Айнуз составят компанию М. Найту Шьямалану в Берлине
Свежие комментарии