24 мая 1945 года на приеме в Кремле Сталин произнес исторический тост за русский народ. Уроженка деревни Сухой Ручей Тверской губернии и будущая народная артистка СССР Вера Васильева, в это время — студентка Московского городского театрального училища, готовилась к экзаменам за второй курс и совсем, надо полагать, не связывала свою судьбу с какими-нибудь речами, а, между тем, главное в ее жизни как раз и произошло. Довоенный тип подтянутой девушки – комсомолки, спортсменки и стахановки, воспетый художником соцреалистического направления Самохваловым, например, отныне должен был обрести ярко выраженные национальные черты – в духе Малявина или Архипова, отодвинув на второй план крупность натруженных плеч, словно стирающих грань между мужчиной и женщиной, и реабилитировав на розовых щечках («кровь с молоком») прелестные ямочки.
По этому сценарию в биографии Васильевой все и пошло: именно девушку «кровь с молоком» просил найти режиссер Иван Пырьев, когда готовился к сьемкам фильма «Сказание о земле Сибирской» и направлял для поиска исполнительницы главной роли в театральные училища ассистента по актерам (выбор пал на Веру Васильеву); именно «прелестью» назвал молодую артистку Иосиф Сталин, когда уже готовый фильм вышел на экраны в 1947 году и был выдвинут на соискание Сталинской премии. Сталин же лично Веру Васильеву в список награждаемых (в одном ряду с прославленными Пырьевым, Борисом Андреевым, Мариной Ладыниной, молодым, но уже известным Владиславом Дружниновым) и вписал, попутно закрепив за молодой артисткой неофициальный статус своей последней (разумеется, платонической) любви.
Взятый с началом «холодной войны» курс на изоляционизм и национальные (в пику интернациональным) ценности тогда проявился во многом. Повсеместно стали закрываться театры музыкальной комедии – ввиду отсутствия доминирующего российско-советского репертуара (само собой, еврейские театры) и даже сам товарищ Сталин в лице выдающегося актера Алексея Дикого заговорил на сцене и на экране без привычного грузинского акцента, явно указывая на его, вождя (по духу, а не по крови), русское происхождение.
Вера Васильева с 1948 года (и до конца жизни) – в Московском театре Сатиры. И здесь тоже хорошо почувствовали тенденции времени: недавно пришедший в коллектив режиссер Борис Равенских поставил в 1949 году музыкальную комедию «Свадьба с приданным», где в главной роли – Вера Васильева. Теперь ее героиня – не скромная, хоть и с дерзким огоньком в глазах, подавальщица в провинциальной чайной Настенька (роль второго плана) – в тени главной героини в исполнении Ладыниной. Теперь Васильева играет лучшего бригадира из колхоза «Искра», орденоносца Ольгу Степанову, в которую застенчиво влюблен лучший бригадир из колхоза «Заря» Максим Орлов. И это уже роль первого плана – в пьесе коми писателя Николая Дьяконова, переведенной адептом нового русского национального искусства и борцом с «безродными космополитами», драматургом Анатолием Глебовым.
И снова – Сталинская премия! Правда, третьей (а не первой, как в случае с фильмом Пырьева) степени. В деньгах это 25 тысяч рублей на коллектив против 100 тысяч! Только что с того, ведь в арсенале Веры Васильевой теперь не только главная роль, но и настоящий шлягер, написанный композитором Борисом Мокроусовым и поэтом Алексеем Фатьяновым, «На крылечке вдвоем», который отныне станет музыкальной «рифмой» всей последующей творческой биографии актрисы и одной из самых популярных песен целого десятилетия. К тому же, в 1953 году спектакль перенесли на кинопленку. Сталин умер, а народ еще долго смотрел фильм, который был словно оставленное им приданное, что в прокатном отношении (в сравнении с тем же «Сказанием…») означало: почти 45 млн зрителей за первый год проката против 34 млн. А это уже не просто «проснуться знаменитой», это – остаться знаменитой. И быть ею и через год, и через пять, и через десять, а в случае с Верой Кузьминичной Васильевой, ушедшей в мир иной на 98-м году жизни в 2023 году, и через семьдесят с лишним лет тоже.
Премьера фильма-спектакля «Свадьба с приданным» словно резко разделила судьбу актрисы в ее 28 лет на две неравные части: 28 против последующих 70! В первой части биографии – всем памятные роли в фильме Пырьева и спектакле Равенских (а он игрался более 150 раз!), во второй – да, тоже много интересного, но только доселе дружный хор вдруг резко переводит гармоничный строй в какофонию. И если и есть в биографии Веры Васильевой что-то, на что этот условный хор с радостью кивает, то это роль графини Альмавивы в спектакле Театра Сатиры «Безумный день, или Женитьба Фигаро», который был поставлен в 1969 году, а на телеэкран вынесен в 1974-м.
Только это еще и едва ли не самый знаменитый спектакль театра – по крайней мере, периода руководства им главным режиссером Валентином Плучеком, да и самого Плучека, похоже, тоже. К тому же, лучшая театральная работа (по крайней мере, самая любимая) Андрея Миронова… Да и кто в этом спектакле, собравшем всех самых ярких артистов труппы, не молодец – от вечно молодого Моцарта, чья опера стала музыкальной основой постановки, до просто молодого и не сильно признанного на тот момент Вячеслава Зайцева, сшившего для спектакля великолепные костюмы!
Однако, как бы то ни было, это еще и большая удача Веры Васильевой – ее в меру кокетливая, в меру целомудренная, в меру лукавая, несомненно прелестная и совсем не избалованная мужским вниманием Розина Альмавива. Недаром поставленный в честь актрисы в 1974 году Евгением Гинзбургом телевизионный «Бенефис» начинался именно с этой роли и невольно итожил все иные, не самые большие, прямо скажем, театральные достижения артистки. Ее фабричная работница Надя Кленова (спектакль «Белый телефон», 1962, как продолжении линии сталинских «простушек») была словно не из жизни, а из ходульных пьес про «судьбы моей простое полотно». А Анна Андреевна из «Ревизора» (1972) или придворная дама Эмилия из «Обыкновенного чуда» (1971) напротив – оказывались вульгарными в своей взбалмошной эксцентричности, которая, надо полагать, вообще была не из арсенала Веры Васильевой. Недаром Зоя Зелинская, теневая «бандерша» телевизионного кабачка «13 стульев», в котором отводила душу чуть не половина артистов Театра Сатиры, считала: Васильева отказалась от участия в этом любимом народом юмористическом шоу, потому что он «не походил ей по стилю».
А свой стиль Вера Кузьминична, надо полагать, хорошо чувствовала, другое дело – с трудом находила ему применение. В кино 1970-х – 1980-х годов ее благородная сдержанность очень точно ложилась на роли мам главных героев, словно создавая в их проблемном поле нравственную опору, а это – и телецикл милицейских фильмов «Следствие ведут знатоки» (мама Пал Палыча Знаменского – Георгия Мартынюка, с 1973 года), и фильмы: «Карнавал» (мама Никиты – Александра Абдулова, 1981), «Женатый холостяк» (мама Тамары – Ларисы Удовиченко, 1982), «Выйти замуж за капитана» (мама Лены – Веры Глаголевой, 1985). И совершенно безнадежной на это фоне оказалась попытка вернуть условное жанровое пространство музыкального фильма «Звезда экрана» (1974), где у Веры Васильевой – одна из немногих в эти годы главных ролей – директора приморской гостиницы Ольги Сергеевны, которая в силу природной скромности тщательно скрывает тайну своей героической юности в годы Великой Отечественной войны. В основе фильма – оперетта Андрея Эшпая «Нет меня счастливее», и этот замшелый шик предыдущих советских эпох, где лучшее с мудростью на челе оспаривало хорошее, не могли спасти ни постановочный размах, ни несомненное обаяние актрисы.
Про обаяние – тоже интересно. Только один раз, кажется, кинематограф всерьез усомнился в нем, когда Элем Климов предложил Вере Васильевой роль зубного врача Ласточкиной в трагикомической притче «Похождения зубного врача» (1965). Улыбчивая хозяйка стоматологического кабинета (на правах старшей коллеги) с распростертыми объятиями поначалу приняла младшего коллегу Чеснокова (Андрей Мягков), пестовала его, наставляла и опекала – пока самым фантастическим образом молодой специалист не превратился в мага и волшебника своего дела и даже культовую фигуру целого города (удаляет зубы без всякой боли!). Оставляя при этом Ласточкину без клиентуры и возможности быть великодушной в глазах целого сообщества.
Так в один момент номенклатурная приветливость оказывается лицемерной, завистливой маской, а сама героиня Веры Васильевой из деятельной благотворительницы прекращается в злобную интриганку… Цыпочка – так и хочется сказать про такую героиню. Хотя именно под этим именем сама Вера Кузьминична вошла в бессмертную сагу «Андрей Миронов и я» возмутительницы актерского спокойствия Татьяны Егоровой…
«Параллельная реальность» у Веры Васильевой в 1980-е – 1990-е годы и на сценических подмостках. Во всяком случае, очень понятные для ее тогдашнего возраста и положения классические роли мирового репертуара она почему-то играла не в родном театре, а «на стороне», причем «стороной» оказывались не только другие площадки, но и другие города. Больше десяти лет Вера Кузьминична выходила на сцену Калининского (ныне – Тверского) театра драмы в роли Раневской («Вишневый сад», 1984), а в Орле играла Кручинину («Без вины виноватые», 1990). В Москве работала на сценах Нового драматического театра, Театра кукол имени С. В. Образцова, театра «Модерн» и даже Малого театра, где актрисе досталась роль графини в «Пиковой даме». А Валентин Николаевич Плучек при этом последние двенадцать лет своего руководства Театром Сатиры (до 2000 года) актрису в новых постановках, в том числе осуществляемых и другими режиссерами, просто не занимал. («Вера Кузьминична, – спросил я артистку во время интервью, – Вас послушать, так Плучек всех гнобил и никого не любил – ни Папанова, ни Аросеву, ни вас…» – «Почему никого? Андрюшу любил, Миронова. Его все любили. Его сложно было не любить»).
Очевидно, что Вера Васильева, 75 лет отработав на сцене Театра Сатиры, осталась его легендой, но прославленный театр, судя по всему, так и не стал ее судьбой. И в этом грустном парадоксе, наверное, кроется главный вопрос биографии актрисы, вряд ли имеющий внятный ответ: а почему так? Оправдана ли такая покорность актерской судьбе, даже если почетные звания и ордена приходят к тебе при этом с завидной регулярностью каждые пять лет – в связи с новым юбилеем? Или это участь не только знаменитой артистки (или артиста), но еще и следствие работы большой и уверенной в себе государственной пиар-машины, где актеры, подобные Вере Васильевой (или Василию Лановому), с течением времени воплощают уже не столько конкретные роли – удачные или не очень, но и высшие символы нации, которым так верит народ. Опять же вне зависимости от того, когда актриса впервые исполнила со сцены или с экрана «На крылечке вдвоем…», – пять, десять или семьдесят петь лет назад.
Что при этом, конечно, никак не отменяет человеческого и профессионального достоинства Васильевой, ее умения «держать спину» в самых разных обстоятельствах. Когда три года назад Театр Сатиры отмечал 100-летие Анатолия Папанова, было видно, что актрису в буквальном смысле «выводят» или «вывозят» на сцену для отработки своего номера. Но на последние поклоны в этом представлении она, тем не менее, все равно оставалась, в отличие от куда более молодых коллег. Она сохраняла независимость суждений. Умея сказать по существу, но никого при этом не обидеть. Например, считала лучшим графом Альмавивой Валентина Гафта, а не Александра Ширвиндта – более близкого, казалось бы, ей по жизни. Да мало ли таких примеров. И, возможно, все это приходит именно с Его Величеством – Возрастом, с осознанием того, что звание легенды – это тоже работа, а ее, кроме Веры Васильевой (и после Веры Васильевой), выполнять практически некому.
Свежие комментарии