Готовясь к съемкам телефильма «Семнадцать мгновений весны» и выбирая актера на роль главного героя, Татьяна Лиознова прежде всего подумала о Юрии Соломине. Даже поехала к нему в Малый театр на разговор. Логичнее, казалось бы, с самого начала было обратиться к кандидатуре Вячеслава Тихонова. Тем более, как и Лиознова, он был штатным сотрудником Центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького.
Но это как раз и мешало. «Дальнее» почему-то оказывалось творчески предпочтительнее «близкого», которое рядом и потому к этому варианту всегда можно вернуться. К тому же, Тихонов был близким другом и даже альтер эго другого студийного режиссера Станислава Ростоцкого, с которым Лиознову связывали любовный роман в прошлом, крепкая «мужская» дружба в настоящем и нормальное профессиональное соперничество во все периоды их взаимоотношений.
Была и еще одна серьезная причина – в пользу Соломина. За четыре года до «Семнадцати мгновений…» он снялся в главной роли телефильма «Адъютант его превосходительства» в постановке Евгения Ташкова. И это был не только огромный зрительский успех (знавал такой и Тихонов), но и опыт работы актера в пятисерийном телевизионном фильме. Лиозновой же предстояло снять одиннадцать серий (по факту получилось двенадцать), в которых крупный план размышляющего героя был едва ли не главным сюжетным приемом. И как при этом удержать зрителя у телевизора? И какой актер лучше справится с этой задачей?.. Вот такого опыта у Тихонова точно не было, как и у отечественного телевидения, которое впервые «замахнулось» на фильм формата больше десяти серий.
С «Адъютанта…», собственно, и началась звездная биография Юрия Соломина – причем не только в кино, но и на сцене Малого театра, с которым актера в итоге связывало целых семь десятилетий! При этом первые пятнадцать лет сценической деятельности Соломина почти не отличались творческим разнообразием. Парень, газетчик, солдат, танцующий – вот наименования его ролей. Прорывом можно было бы объявить роль Хлестакова, сыгранную артистом за три года до появления капитана Кольцова, главного героя «Адъютанта его превосходительства». Но «Ревизор» в постановке Игоря Ильинского заметным событием театральной жизни не стал, да и Соломин играл эту роль в очередь с другим артистом.
Так что к тому моменту, когда Лиознова приехала на разговор с первым претендентом на роль Штирлица, Юрий Соломин был уже достаточно востребованным актером. По три-четыре (правда, не всегда главные) роли в кино каждый год, большая и значительная роль Кисельникова в спектакле Малого театра «Пучина», которая заставила о себе говорить авторитетных театралов... И что на этом фоне еще один шпионский сериал, да еще с метражом, предполагающим уход исполнителя главной роли в творческий отпуск из театра года на два как минимум?
Выбор решился в пользу Тихонова, но и Соломин не сильно проиграл. Параллельно «Семнадцати мгновениям весны» на «Мосфильме» началась работа над экранизацией повести дальневосточного писателя Владимира Арсеньева «Дерсу Узала» в постановке великого японского кинорежиссера Акиры Куросавы. Он плохо знал русских актеров, и потому искал главного героя, отсматривая наиболее популярные фильмы тех лет. Показали Куросаве и «Адъютанта его превосходительства» – сначала первую серию, потом, по просьбе режиссера, все остальные. После чего Юрий Соломин был утвержден на роль Арсеньева.
Фильм снимался как широкоформатный. И уже поэтому не мог быть очень кассовым (не говоря уже об отсутствии в картине определенной жанровой модели). Но, как ни странно, свои 20 с лишним миллионов зрителей за первый год в прокате СССР он собрал. Главное же – картина принесла отечественной кинематографии еще один «Оскар» в номинации «Лучший фильм, снятый не на английском языке» – следующий после «Войны и мира». Параллельно картина получала престижные кинонаграды в Италии, Франции, Испании и других странах, а Юрий Соломин стал любимцем японских зрителей. Что предопределило среди прочего и тот факт, что актер впоследствии снялся еще в нескольких совместных с Японией фильмах, в том числе в мелодраме Сергея Соловьева «Мелодии белой ночи», где партнершей артиста стала японская кинозвезда Комаки Курихара.
«Адъютант…» вообще определил очень многое – и не только в судьбе Юрия Соломина. Это был фильм идеологического «пограничья». Как раз началась череда государственных пятидесятилетних юбилеев – революции, ВЧК/КГБ (именно этой дате и был посвящен фильм Ташкова), СССР. Картин было много (это определялось масштабом торжеств), и поневоле их тематика, как и жанровый диапазон, стали решительно расширяться. Возникла даже своя тематическая «полка» – «Комиссар», «Начало неведомого века», «Интервенция». Но главным, пожалуй, стало то, что это перенасыщение историко-революционного канона привело к его парадоксальному переосмыслению.
Ностальгирующие белогвардейцы вдруг запели романс «Русское поле» в фильме про «неуловимых», вызывая стопроцентное сопереживание в зрительном зале, а старший адъютант Павел Андреевич Кольцов в исполнении Соломина, отвечая на вопрос малолетнего сына полковника Львова: не шпион ли он, начал свой ответ издалека: «Как ты думаешь, Юра, Владимир Зенонович (командующий Добровольческой армией – В. Ш.) хороший человек?» Что моментально вошло в народ в качестве непотопляемого мема.
Вряд ли подобные вольности были самотеком. Очевидно, что Советская власть в эти годы меняла свое отношение к эмиграции, мнение которой пусть неофициально, но обязательно учитывалось при создании таких «дворянских» киноэпосов, как «Война и мир» или «Звезда пленительного счастья». А вместе со стереотипом восприятия прошлого менялся и титульный герой советского экрана. С началом оттепели на смену народно-фольклорным Крючкову – Алейникову – Андрееву пришли простые рабочие парнишки с тягой к образованию и чертами внутренней деликатности и интеллигентности: Рыбников – Леонид Быков – Баталов (в «Большой семье»).
А далее детонатором процесса во многом и стала экранизация великого толстовского романа, когда на роль Андрея Болконского одновременно пробовались Олег Стриженов, Вячеслав Тихонов (он и сыграл эту роль), Иннокентий Смоктуновский и Юрий Соломин. Они-то и стали главными героями ближайшего двадцатилетия. «Белая кость» – что тут скажешь? Пусть и с неизбежным советским отливом. И даже вопреки исторической правде. В чем легко убедиться, прочитав мемуары прототипа Кольцова Павла Макарова, который был профессиональным революционером из рабочий среды, а вовсе не потомственным дворянином и офицером, перешедшим на сторону революции.
Но новый канон тем не менее установился. И Юрий Соломин через несколько лет после «Адъютанта…» сыграл питерского инженера Телегина в другом телесериале про революцию – экранизации «Хождения по мукам», потом эта линия потомственного интеллигента нашла продолжение еще в двух экранизациях – «Московская сага» (по Аксенову, доктор Градов) и «Тяжелый песок» (по Рыбакову, адвокат Дольский), а воплощенные артистом следователи («Инспектор уголовного розыска»), военные («Блокада») или даже высшие чины КГБ («ТАСС уполномочен заявить…») обязательно были воплощением природной интеллигентности и здравого смысла.
И что на этом фоне роли в «Обыкновенном чуде» (трактирщик Эмиль) и «Летучей мыши» (барон Айзенштайн), где Юрий Соломин выступил в непривычном для себя водевильном жанре и даже опереточно пел (правда, привлеченными голосами), как не попытка показать себя в новом амплуа или просто «отдохнуть» от своей стопроцентной положительности?
Театр в этом отношении давал актеру вроде бы большие возможности для самореализации. В послужном списке Соломина классические роли Ивана Петровича в «Униженных и оскорбленных», царя Федора Иоановича в одноименной драме, Сирано де Бержерака, Феди Протасова, Войницкого, Фамусова, но положение Малого театра как императорского театра во все времена ставило его перед необходимостью откликаться и на нужны официозной повестки – инсценировать брежневскую «Целину» в 1980-е годы (где Соломину была уготована роль «от автора») или показать последние дни русской монархии в 1990-е (в этом спектакле актер сыграл Николая II).
Столь высокое положение на театральном Олимпе неизбежно, по всей видимости, оборачивалось тем, что в переходные годы Юрий Мефодьевич Соломин в течение нескольких месяцев был министром культуры РСФСР, а с 1988 года и до самой смерти в 2024 году на почетных условиях бессрочного контракта возглавлял Малый театр.
Штирлиц же в конце жизни все-таки возник в биографии артиста. Когда в 2000-е Сергей Урсуляк экранизировал серию романов Юлиана Семенова под общей шапкой «Исаев», а продюсировавший этот сериал телеканал «Россия» позиционировал проект как приквел «Семнадцати мгновений весны», на небольшую роль пожилого отца молодого Исаева Владимира Александровича Владимирова был приглашен исполнитель роли Штирлица в телефильме Татьяны Лиозновой Вячеслав Тихонов. Но Вячеслав Васильевич к тому времени, как он считал, уже завершил свою актерскую карьеру. И роль перешла к Соломину, замкнув этот своеобразный внутренний сюжет одной незаурядной актерской биографии.
Ссылки по теме
«Семнадцать мгновений весны»: Штирлиц – разведчик, пришедший с холода
«Мы похожи как вилка на бутылку»: Юрий Соломин рассказал об отношениях с братом
Юрий Соломин: "Я убежден, что театр ни в какой реформе не нуждается!"
Юрий Соломин: «Мне близок по духу Чехов»
Юрий Соломин - сам о себе.
Свежие комментарии