17 апреля 2005 года Олег Павлович Табаков вместе со своим пятилетним сыном Павлом стоял на перроне саратовского вокзала, готовясь вступить в вагон поезда, который должен был проследовать по маршруту Саратов – Волгоград / Сталинград. Это был маршрут военно-санитарного поезда (или, как тогда говорили, поезда милосердия), который в годы Великой Отечественной войны собирал раненых бойцов и перевозил их на лечение в глубокий тыл. Одним из таких поездов командовал отец Олега Табакова Павел Кондратьевич, санитарный врач, награжденный за участие в войне орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Так начинались съемки документального фильма «Дорога к Сталинграду», который снимала на Нижне-Волжской студии кинохроники режиссер из Москвы Марина Цурцумия. В фильме Олег Павлович так говорит о своем отце: «По законам военного времени ему полагалась бронь. Но отец решил по-другому. Уже на свете были мой старший сводный брат Женя и я. И он на правах главного в нашей семье мужчины пошел защищать нас. Он был человек поступков. И несколько раз круто менял свою жизнь».
В 1976 году Олег Табаков тоже круто изменил свою жизнь, покинув пост директора Московского театра «Современник» (одним из основателей которого он был). Одновременно он покинул и труппу прославленного театра как штатный актер, оставшись в нем до поры до времени договорником на определенные роли. И в тот же год стал мастером ГИТИСа, набрав в нем свой первый самостоятельный курс. И в тот же год стал активно работать как режиссер, поставив в британском Шеффилде русского «Ревизора». Очевидно, что это было время исканий – себя, нового театра, творческого правопреемства. Когда Табаков ясно ощутил, что «Современник» стал другим, как и жизнь вокруг. И люди нового времени уже не склоны, подобно его герою из пьесы Виктора Розова «В поисках радости», в хлам рубить дедовскими шашками мебель, видя в ней выражение мещанства и предательства идеалов революции. А напротив – склоны всеми правдами и неправдами эту мебель, как и другие дефициты в эпоху застоя, доставать – по записи, по блату, благодаря связям и известности в комиссионках и «березках».
Другим стал и сам Олег Табаков (в 1976-м ему 45), который с конца 1950-х годов устойчиво ассоциировался с идеальным розовским мальчиком. Это его тоненькая шейка 37 размера так сиротливо торчала из папиного пиджака. Это ему в фильме Григория Чухрая «Чистое небо» (1961) предстояло сообщить взрослым героям: «Умер Сталин», а пятью годами раньше на себе ощутить груз сталинского догматизма, когда остросовременную драму Михаила Швейцера «Тугой узел» (1956) нещадно кромсали, переделывая в менее проблемный фильм с нравоучительным названием «Саша вступает в жизнь».
Сашу и играл Табаков, вступая в жизнь, в которой после Школы-студии МХАТ его манили главной ролью князя Мышкина на академической сцене, а он предпочел МХАТу коллектив единомышленников, объединившихся вокруг идеи театра-коммуны во главе с Олегом Ефремовым. С которым потом будут и периоды разобщения, и новая совместная работа, и правопреемство по МХАТу после смерти Олега Николаевича – впрочем, скорее формальное, чем по сути, когда первым делом, возглавив театр, Табаков выбросит из его наименования букву А, как и само слово на эту букву: академический. Теперь статус академии, по мысли мэтра, надо будет доказывать новыми спектаклями и, по возможности, каждый день.
Но даже в первые самостоятельные годы, когда в атмосфере оттепельного «праздника непослушания» возникал «Современник», Олег Табаков скорее ощущал себя младшим и «неравным» братом при том же Олеге Ефремове – старшем брате. Почти отце. И вот наступил момент перелома в 1976 году, когда Табаков, по сути, ушел из «Современника» почти как из родительского дома, и вот теперь «родителем» ему предстоит стать самому, набрав сначала два курса в ГИТИСе, а с 1986 года возглавив Школу-студию МХАТ. Альма-матер! А до этого со своими учениками создав подвальный студийный театр, моментально обретший огромную популярность и поначалу неофициально (а потом официально) названный «Табакеркой». Как напоминание о «Современнике», но вовсе не как воспоминание о нем. Ведь годы прошли, эпохи сменились, и принципы творческого единоначалия оказались в понимании Табакова куда надежнее принципов демократичного по форме, но призрачного по содержанию «коллективного руководства».
Был еще в этом времени исканий и, собственно, актерский ракурс. Юноша стал мужчиной зрелых лет, который ролью театрального режиссера Владимира Искремаса в картине Александра Митты «Гори, гори, моя звезда» (1969) словно бы попрощался с идеалами юности и самой юностью, и перешел на роли возрастные, более соответствующие времени компромиссов и уже далеко не главные, воплощая в своих персонажах людей обстоятельных, дородных, вальяжных, с хорошо развитым самомнением – нередко в облике обаятельных мерзавцев. Будь то бригадефюрер СС Шеленберг из «Семнадцати мгновений весны» (1973), или вороватый завхоз Альхен из «Двенадцати стульев» (1976), или сосед-помещик с теорией дворянской исключительности из «Неоконченной пьесы для механического пианино» (1977); или – пусть и не мерзавец, а просто слабак – женатый любовник главной героини Катерины из фильма «Москва слезам не верит» (1980). Или злобная и эксцентричная мисс Эндрю (Табаков в женском обличии!) из мюзикла «Мэри Поппинс, до свидания!» (1983). Или наконец главное достижение Олега Табакова в анимационном кино – Кот Матроскин из трилогии про Простоквашино.
В 1970-е–1980-е годы, пусть нечасто, были у Олега Павловича и главные роли в кино, даже людей положительных, нередко «страдательных», с сущностными вопросами бытия, но – прежде всего (что, наверное, характерно) в экранизациях русской классики. А это и клоун Жорж из «Каштанки» (по Чехову, 1975), и Илья Ильич Обломов из фильма «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» по Гончарову, 1979). Но даже и здесь можно было услышать «предательскую» фразу антагониста Обломова Штольца, что в «тридцать пять лет не надо выглядеть пятидесяти, как ты» и меланхоличный и, в сущности, судьбоносный ответ Ильи Ильича другу юности: «Все думают только о том, как жить. А зачем – никто не хочет думать. Что есть твоя жизнь, нужен ли ты кому-нибудь…»
Однако в жизни для Табакова все оказалось оптимистичнее, и ответом на последний вопрос Обломова вполне мог бы стать впечатляющий список учеников Олега Павловича разных лет. Назовем хотя бы самых известных из них: Сергей Газаров, Елена Майорова, Василий Мищенко, Виктор Сарайкин, Андрей Смоляков (гитисовский выпуск 1980 года); Евдокия Германова, Марина Зудина, Алексей Серебряков, Семен Шкаликов (выпуск 1986 года); Ирина Апексимова, Владимир Машков, Евгений Миронов, Валерий Николаев, Филипп Янковский (мхатовский выпуск 1990 года); Сергей Безруков, Виталий Егоров, Сергей Угрюмов, Марианна Шульц (выпуск 1994 года); Ксения Лаврова-Глинка, Денис Никифоров (выпуск 1998 года); Кристина Бабушкина, Яна Сексте, Никита Тарасов (выпуск 2002 года). И это не просто яркие артисты – через каждые несколько фамилий еще и сегодняшние деятели театра. Его, почти по завету одного из чеховских персонажей, «делатели»!
Любопытно при этом, что репутация «строителя театра» в большей степени закрепилась за Ефремовым – не за Табаковым. Олег Николаевич Ефремов – выдающийся актер, замечательный режиссер, но прежде всего, по общепринятой версии, бескомпромиссный театральный реформатор. Который, приняв в 1970 году после «Современника» по заданию правительства обветшавший Московский Художественный театр, и через 17 лет искал революционные формы его обновления – пока все не завершилось расколом труппы на два самостоятельных коллектива.
Иное дело – «не реформатор» Олег Павлович Табаков. Его «Табакерка» создавалась не благодаря, а вопреки власти, и только в благословенные перестроечные годы обрела наконец официальное признание. Это была не реконструкция академических стен (что само по себе безумно сложно, почти не разрешимо), а конструкция «с нуля», с подвала, с того условного момента, когда Константин Сергеевич и Владимир Иванович были еще начинающими режиссерами, а не народными артистами СССР с прославленной на весь мир «системой». Наконец и сам Московский Художественный (и не академический) театр после 2000 года с приходом туда Табакова стал просто другим, когда фирменное единоначалие выразилось не столько в творческой, сколько в менеджерской программе мэтра.
Такое ощущение, что Олег Табаков не слишком дорожил своей режиссерской репутацией. Или не очень верил в нее. Поэтому до создания «Табакерки» ставил спектакли в основном за границей и, как правило, классику (был своего рода послом нашей национальной культуры), а с созданием «Табакерки», работая над спектаклями со своими учениками, в большей степени продолжил педагогическую деятельность. Во всяком случае, в репертуаре перевоссозданного им МХТ его режиссерских работ почти не было, а само творческое пространство театра программно занимали преимущественно режиссеры новых поколений – от Сергея Женовача, Дмитрия Крымова и Юрия Бутусова до Кирилла Серебренникова, Евгения Писарева и Константина Богомолова. Здесь блистали в престижных постановках и «старики» – Вячеслав Невинный, Наталья Тенякова, Станислав Любшин, Ольга Яковлева, и молодые (тогда) Константин Хабенский и Ирина Пегова, Анатолий Белый (внесен минюстом РФ в реестр иностранных агентов) и Дарья Мороз, Дмитрий Назаров и Александра Ребенок, и вовсе не актриса, а скорее медийная персона и «икона стиля» Рената Литвинова (а сейчас по ее стопам пошел Николай Цискаридзе, которому в предстоящей премьере «Кабалы святош» предстоит сыграть короля Людовика).
Возник театр-ярмарка, в том числе и тщеславия, со множеством сцен, стилистик, дарований, форматов, каковым МХТ имени А. П. Чехова остается и сейчас – по прошествии семи лет после смерти Олега Павловича Табакова. Именно заданная им траектория не дала закрепиться в качестве главного режиссера театра талантливейшему Сергею Женовачу, на смену которому пришло все то же избитое до банальности, спекулятивное по сути и враждебное Табакову «коллективное руководство» во главе с Константином Хабенским. И насколько быстро эта траектория обнаружил свою исчерпанность, покажет только время. Заодно оно очертит и масштаб сегодняшнего влияния, по крайней мере, на театр большого мастера и человека Олега Табакова.
P.S. В этом году еще один юбилей. Документальному фильму «Дорога к Сталинграду» с участием Олега Табакова исполняется 20 лет. Об этой работе с мастером рассказывает режиссер картины Марина Цурцумия:
Фильм мне предложила сделать главный редактор Нижне-Волжской студии кинохроники Татьяна Зорина. Ее очень заинтересовала история отца Олега Павловича, врача Павла Кондратовича Табакова, который в годы войны был главврачом «поезда милосердия», а меня во всем этом очень подкупило то, что это своеобразное роуд-муви, «история путешествия». А я всегда любила фильмы Вима Вендерса, особенно ранние, которые были сняты в этом жанре. К тому же, мне предоставлялась уникальная возможность проехать с Олегом Табаковым, его сыном, тогда еще малолетним, Павлом, и тремя совершенно уникальными людьми, ветеранами Отечественной войны – Владимиром Орловым, Михаилом Гольцевым и Владимиром Керханаджевым – по местам следования военно-санитарного поезда.
У меня достаточно большой кинематографический опыт, ведь и мои родители работали в кино, и я сама на съемочной площадке с шести лет, но, вспоминая работу над этим фильмом, возвращаешься прежде всего в очень редкую сегодня человеческую комфортность. И в этой ситуации Олег Павлович Табаков представал в совершенно другом, непривычном амплуа. Он просто был собой, таким теплым, проникновенным человеком. Его эта военная история тоже очень и очень вдохновляла… А потом мне рассказали, почему он обратился именно ко мне. Табаков видел мои социальные ролики, в том числе ролик, который я сделала для Первого московского хосписа, и этого оказалось достаточно. И вот мы начали наше путешествие. РЖД выделили нам целый состав, абсолютно новенький, для того, чтобы в нем можно было снимать. У него было сделано отдельное расписание, которое позволяло нам останавливаться в тех местах, где происходили бои, где санитарный поезд собирал раненных. И ветераны, которые ехали с нами, по ходу следования рассказывали о том, как это было.
В Калаче-на-Дону, я помню, было очень тяжело эмоционально, потому что мы стояли на земле, где еще оставались человеческие останки, они с тех пор в полной мере не были преданы земле, они просто лежали… И все люди, которые там находились, ощущали какую-то невероятную по мощи энергию. Эта энергия человеческой памяти, что ли... И Олег Павлович это чувствовал тоже, ему было важно, что рядом с ним его сын Павел, который должен был воспринять память о своем героическом деде. На одной из остановок люди, прослышав, что в поезде сам Олег Табаков, собрались у вагона с цветами, хлебом и солью. Всем хотелось веселья и праздника, с которыми обычно ассоциировались персонажи Табакова. Но он был непреклонен. Через нас извинился перед земляками, но к ним не вышел. И как человек, и как артист хотел сохранить очень важное для него эмоциональное состояние.
Мне кажется, я не подвела Олега Павловича. Прошло двадцать лет, и я могу сказать, что фильм получился человечески трогательным, потому что его осеняли личные воспоминания. Не только Олега Табакова и уважаемых ветеранов войны (никого из них, к сожалению, уже нет в живых), но и всех нас, более молодых людей, – участников съемочной группы. Ко всем из них я отношусь с огромной благодарностью. Хорошее было время!
Ссылки по теме
Спортзал, Храм, «Табакерка» и «Горбушка»: Екатерина Климова рассказала об увлечениях сыновей
Рождение звезды: Павел Табаков отмечает тридцатилетие
«Кухня в Париже»: Смесь французского с нижегородским
Экспедиция 33 по первым российским сериалам
Владимир Машков получил почетную премию «Верю»
Владимир Ильин и Алексей Шевченков сыграли в героической комедии «Есть только МиГ»
Не стало Евгении Добровольской
И избу остановит, и Новый год найдет: Баба-яга в кино и анимации
«Я выпала из жизни на 2 года»: Кристина Бабушкина рассказала, как авария изменила её жизнь
«Семнадцать мгновений весны»: Штирлиц – разведчик, пришедший с холода
Степан Девонин: «Самое важное в роли — это текст»
Не стало Анастасии Заворотнюк
«Галина Волчек. В поисках интонации»: Против часовой стрелки
«Диверсант»: Покой им только снится
Евгению Миронову на 46-м ММКФ вручили почетную премию «Верю» имени Константина Станиславского
Как Гагарин и Титов: 22 фильма о реальных космонавтах и истории освоения космоса
«Я не могу клянчить»: Юрий Стоянов о неуверенности в себе и работе в театре
«Я спросил у ясеня»: исполнилось 80 лет Сергею Никитину
Антон Хабаров: «Я всегда ищу героев с надломленным прошлым»
«Самая отвратительная история»: Кирилл Нагиев рассказал о странном поступке Аллы Сигаловой
Свежие комментарии