В основу сюжета легла статья психолога Катерины Мурашовой о 15-летней девочке, которая с детства знала, что полностью ослепнет примерно после своего совершеннолетия. В подростковые годы, окончательно поняв, что она не сможет найти работу, она решает стать экзотической слепой содержанкой, «интересоваться и ублажать за деньги». Этот материал вышел в 2019 году. Известно, чем закончилась ее история?
Насколько я знаю, психологу удалось переубедить девочку, показав ей в качестве примера какого-то слепого профессора психологии, который добился больших высот.
А она знает, что про нее сняли сериал?
Нет, мы не связывались с ней и не хотели.
Это помешало бы писать сценарий или, скорее, не стали беспокоить ее по этическим соображениям?
Мне показалось неуместным лезть в жизнь человека с такой драматичной историей. Я просто не нашла в себе сил на это. На случай, если я зайду в тупик, была идея обратиться к прототипу. В принципе я это практикую – захожу в среду, набирая материал для сценария.
Алиса кажется взрослой не по годам. Когда учитель музыки пристает к ней во время занятия и потом извиняется, она говорит: «Ничего, мне надо привыкать к отвращению». Это слова очень сломленного ребенка.
Алиса действительно сложно устроенная и рано повзрослевшая. У нее и построение фраз не самое типичное для подростка. Это такая личность, которая способна в критической ситуации развернуть настоящий бунт.
В вашем сериале «Пингвины моей мамы» в центре сюжета был мальчик-подросток, и в целом история получилась более мужская. В «Алисе» все главные героини – женщины. Судя по первым эпизодам, в сериале нет ни одного нормального мужчины. И, кажется, не появится.
Да, так и будет. Не то что б мы сознательно формулировали: «Пусть в нашем сериале все мужики будут козлами». Просто мужской мир, окружающий Алису, — это страна чудовищ. Я помню себя в 15 лет. Мир мужчин всегда был ненадежным, от любого из них ты ждал подвоха. Хотелось подчеркнуть, что с девочкой-подростком постоянно происходит какая-нибудь ***** (бессмыслица), и никто ее не может понять и услышать.
Вы говорили, что режиссер работает с одними и теми же артистами от лени – и поэтому всегда делаете кастинги для своих проектов. Почему выбрали на главную роль именно Лизу Ищенко, приметили ее в проекте «Сама дура»?
До кастинга я не видела ничего, связанного с Лизой. На пробах она была очень стеснительная и робкая, еле слышным голосом произносила свой текст. Пыталась казаться милейшей девчушкой, но я увидела внутри какого-то чертяку, и попросила ее прийти на пробы еще раз, а дальше уже начала раскручивать: сперва чтобы сама себя не боялась, а потом уже начала давать энергию – разрушения, протеста, ярости. И довольно быстро стало понятно, что Лиза и есть Алиса.
Наверняка вы с Лизой много общались во время подготовки. Есть ли что-то в подростковом восприятии и в ее интерпретации роли, что вас удивило или, может быть, было использовано для ее героини?
Сценарий был написан до нашего знакомства с Лизой, узнавать про ее жизнь я начала примерно к финалу съемок. Меня удивило, что она имеет бэкграунд, заставивший ее стать взрослой раньше других. Лиза все время говорит: «Мне 40, а не 16». Она очень внятный и серьезный человек, способный за себя постоять, но в отличие от Алисы у нее нет внутри такой энергии разрушения и подросткового бунта. Она как будто вообще не бунтовала либо этот этап у нее уже прошел, и сейчас она несет достаточно большую ответственность за себя и свою семью. И в общем, глядя на нее, не скажешь, что она подросток.
Что для вас самое важное в истории «Алисы»?
Самое важное – это правда. Если бы мама не выбрала путь лжи, у Алисы бы не случилось такого мощного всплеска ненависти, не появилось бы желания во что бы то ни стало обрести свою собственную жизнь – пусть и такой чудовищной ценой. Родители не должны врать своим детям, им просто нужно быть рядом. А мама Алисы была псевдорядом.
Как будто мама ее пережалела?
Даже не столько Алису, сколько саму себя. Это просто было удобнее. Тоже иногда замечаю подобное за собой. Я не говорю своему ребенку, что у нее на руке бородавка, а не просто какой-то прыщик, только потому, что я не могу сейчас выносить истерику, которая с ней случится. То есть я оттягиваю этот неприятный момент чисто для себя.
Вы писали роль Артема специально под Степана Девонина. Была задача максимально уйти от сложившегося типажа интеллигентного недотепы, каким его показали, например, в «Мир! Дружба! Жвачка!»?
Это была одна из задач, но не основная. Первую серию я написала сама, а потом мы подключили Степана: началась пандемия, у него не было съемок, нужно было чем-то заниматься. Начиная со второго эпизода, мы с ним работали в соавторстве. По первой серии его герой Артем казался просто гоповатым парнем. Стало интересно рассматривать в этой роли Степана, чтобы показать не пьяное быдло, а быдло интеллигентной еврейской внешности с рефлексией. Артем страдает, что жена его не любит, и от этого бесконечно творит всякую ***** (бессмыслицу). Он не столько абьюзер, сколько несчастный человек, не знающей, как привлечь внимание своей холодной жены. Когда я рассказала продюсерам о кандидатуре Степана, им понравился этот неожиданный ход, потому что, читая сценарий, все видели в этой роли, к примеру, Юру Борисова или Лешу Филимонова. Так или иначе мы не утверждали его без проб, потому что иногда ты пишешь специально под артиста, а потом ничего не складывается. У меня случалось такое, один раз со Степаном.
А как это сказать?
Ну вот как-то (смеется). Такое было на «Пингвинах».
Как разделились ваши со Степаном обязанности во время написания сценария?
Мы вместе разгоняли историю, потом расходились и писали разные линии. Степан в том числе занимался линией Артема, про которую он намного больше понимает. Финальные драфты я уже сама собирала, потому что чувствовались «разные руки». У Степы иногда выходят такие разухабистые диалоги.
Насколько тяжело писать сценарий и работать на площадке со своим мужем? Если вспомнить семейные творческие тандемы, то Борис Хлебников снимал своего сына Макара в проекте «Три минуты молчания» по вашему сценарию. И он говорил, что на площадке у них исключительно профессиональные отношения – режиссер и актер.
Во время съемок у нас выстраивается такая же иерархия, как у Бори с Макаром: я режиссер, Степа – актер. Но когда мы вместе пишем, замес очень своеобразный: бывает, Степа что-то придумывает, я могу это резко отвергнуть, дальше будет какой-то скандал, переходящий в семейную ссору. Писать вместе нелегко. Если откинуть эти не такие уж и частые случаи скандалов, то мне кажется, что Степа очень круто придумывает, и мы с ним очень похожи. У нас одинаковые представления о прекрасном, а схожая картина мира позволяет работать в одном ключе. То же самое у нас с Борисом.
Как выглядит идеальное рабочее место сценариста?
В нашей квартире у меня есть кабинет с письменным столом и большим трехстворчатым окном. Когда я пишу руками, мне нужно закрыться. В такой обстановке было написано большинство текстов за последние два с половиной года. Поездки нужны для разгона истории – чтобы сидеть на балконе, пить вино и записывать, что приходит на ум. Скорее, такие сессии мы с Борисом делаем, когда придумываем историю, или же во время читок сценария, подразумевающих долгое обсуждение каждой сцены.
Сколько времени у вас уходит на написание сценария?
Я пишу долго и дорого – хочу, чтобы у меня была такая репутация в индустрии (смеется). Быстро и дешево никому не хочется. Так устроена моя голова, что я могу несколько дней сидеть и смотреть в одну точку. Не фиксирую первое, что приходит на ум. Хотя бывает, что меня прет, и я пишу как умалишенная, часов девять, потому что идет – может, это вдохновение, или, скорее, понимание истории на чувственном уровне. Так как мы очень сильно докапываемся до мелочей и много переписываем, то работа идет долго. Например, у «Пингвинов» было пять драфтов.
Как сильно в этот момент может поменяться история? Вплоть до финала?
Сценарий устроен как монтаж: ты что-то поменял в первой серии, и дальше это разрушает определенную линию для последующих семи эпизодов. А бывает, ты поменял седьмую серию, и предыдущие перестали работать. Баланс найти сложно. Но бывает очень важно что-то разрушить под ноль, чтобы перейти на следующую ступеньку. Я не цепляюсь за свой текст. И если понимаю, что сцена не работает, я от нее легко отказываюсь. Сейчас я вижу авторов, которые этого не умеют, и пытаются в сценарии что-то поправить косметически – а надо просто взять и смело вырвать из сердца. Такое в чем-то неуважительное обращение с материалом приносит хорошие результаты.
От чего вас внутренне больше «прет» – от режиссуры или написания сценария?
От режиссуры именно прет, ты как на американских горках. Съемки то ненавижу, то люблю, но это все равно очень страстное отношение со своим проектом. Что-то не снял, с кем-то поругался. 12 часов в день нужно принимать миллион решений в секунду, и ничего не исправить, если что-то пошло не так. Ты всегда на адреналине шарашишь. Съемки — это такая безответственная история, главное кнопку на камере нажимать. Сценарная работа – совсем другой вид деятельности. Это мучительная необходимость что-то из себя вынимать. Миллион возможностей написать так или иначе.
Расскажите, как вы готовились к проекту «Три минуты молчания», основанном на книге Георгия Владимова. Чтобы писать о приключениях моряков, вы погружались в их среду, были в экспедиции?
Мой соавтор по «Пингвинам моей мамы» Зака Абдрахманова поехала зимой в рейс с моряками – на борт можно было взять только одного человека, поэтому мы с Борисом не поехали. Зака все десять дней снимала документальный материал, позволивший понять географию корабля и распорядок дня. А диалоги я придумала. На самом корабле шумно, и члены экипажа не особо разговаривают.
От литературного первоисточника в сценарии что-то осталось?
Ничего. Место действия и история о том, как русский корабль спасает норвежцев, когда сам терпит бедствие. У нас была смешная история, когда мы крутились вокруг главного героя, описанного в книжке, и в какой-то момент Хлебников сказал: «А что, если его не будет вообще?». Мы начали вычищать его из каждой сцены, и кино сразу стало складываться. Причем мы мучились год почти, пока писали сценарий.
Вы отмечали, что никогда не сможете снимать по чужим сценариям. Возможны ли какие-то допущения? Если бы появился сценарий близкого вам по духу человека – условно Хлебникова, хотя он сам не пишет сценарии…
Сейчас ко мне попал проект, очень созвучный со мной. Его автор Аня Козлова пишет так, как писала бы я, поэтому у меня нет желания истерично переписать диалоги. Думаю, если все сложится, я смогу снять проект по ее сценарию. Это первый подобный случай. Оказывается, бывают исключения.
В одном из интервью вы сказали: «Для меня состояние хаоса самое комфортное. Не в смысле, что я в хаосе, а мир в хаосе, и я могу разглядывать и фиксировать внутри себя процессы и запомнить их безоценочно». Сейчас, когда вокруг сплошной хаос, вам по-прежнему удается сохранять внутреннее спокойствие?
Да. Планировать что-либо уже не получается, но наблюдать продолжаю. Я не в истерике и даже немножко сама себе удивляюсь, почему нет. Может быть, у меня что-то атрофировалось. Что касается работы, многие говорят, что не могут сейчас ничего писать, не видят в этом смысла. А у меня смысл в процессе, наверное. Это не значит, что я не думаю о результате, но просто меня не убивает мысль, что кино, которое я пишу, не будет снято.
Когда наступило 24 февраля мы были на съемках проекта «Один маленький ночной секрет», и, как и многие, задавались вопросами: что и зачем мы делаем? Выйдет это кино? Или нас всех накроет ядерной волной? У меня не стоит вопроса – делать или не делать. Конечно делать, а дальше уже разберемся.
Смотрите сериал «Алиса не может ждать» в онлайн-кинотеатре START.
Ссылки по теме
«Пришелец из будущего»: Ядерному взрыву - нет, нет, нет
«Алиса не может ждать»: Подростковый бунт в стране чудовищ
Смотреть онлайн: «Алиса не может ждать», «Интервью с вампиром» и продолжение «Белого лотоса»
Вечера на Хуторе: Сатана, Козловский и подростки на фестивале «Новый сезон-2022»
Данила Козловский стал героем «Нового сезона»
Драма Наталии Мещаниновой «Алиса не может ждать» выйдет на Start 27 октября
Постой, паровоз: 44 новых российских сериала осени 2022 года
Министерство культуры дофинансирует фильмы Оксаны Бычковой, Ивана Твердовского и Эллы Манжеевой
Проекты Мещаниновой, Волобуева и Козинского вошли в программу фестиваля онлайн-сериалов «Новый сезон»
День дружбы с актёрами KION: Андрей Бурковский, Лукерья Ильяшенко, Макар Хлебников и другие рекомендуют свои любимые фильмы
Аглая Тарасова и Дарья Савельева сыграли сестер в драме «Привет, мама»
Наталия Мещанинова приступила к съемкам полнометражной ленты «Один маленький ночной секрет»
«Вампиры средней полосы» получили Национальную премию в области веб-индустрии в номинации интернет-сериалов
Лучшим фильмом на премии кинокритиков «Белый слон» стала картина «Капитан Волконогов бежал»
«Вертинский» и «Вампиры средней полосы» лидируют по количеству номинаций на премию АПКиТ
На Национальную премию в области веб-индустрии претендуют 55 российских сериалов
«Капитан Волконогов» получил девять номинаций на премию кинокритиков «Белый слон»
«Серебряные коньки» лидируют по числу номинаций на «Золотого орла»
Новый фильм Наталии Мещаниновой затронет тему насилия над детьми
Юнцы и море: репортаж со съемок фильма Бориса Хлебникова «Три минуты молчания»
Свежие комментарии